В Риге прошел спектакль «Любовь Орлова. Дива. СССР»

Уже полтора десятка лет в самом сердце Старой Риги, на улице Рихарда Вагнера, 8, находится маленький театр-клуб Austrumu Robeža («Восточный рубеж»). Хозяева-латыши оформили заведение, ужас какой, символами тоталитарных эпох — с иронией, конечно. А сейчас вдруг наступила любовь. «Любовь Орлова. Дива. СССР» — премьера документального спектакля-кабаре под таким названием состоялась тут накануне.

«Закон суров, но это закон». Поэтому, согласно закону о запрещении тоталитарной символики, здесь поубавилось число серпов и молотов, бюстов диктаторов Мао Цзэ Дуна, Гитлера и Сталина и прочих тотемов. Хотя над входом в клуб по-прежнему почти по-новогоднему сияет кремлевская рубиновая звезда (ненаказуемо!), а внутри, где расположился небольшой зал в 50 квадратных метров со столиками для зрителей и скромная сцена, можно обнаружить барельеф «отца народов».

А на сцене — кинозвезда советской эпохи Любовь Орлова! По замыслу режиссера Диты Балчус (она написала и сценарий спектакля — совместно с драматургом Виктором Подлубным и актрисой Раймондой Ваздикой), почти три часа (с антрактом) на сцене всего три исполнителя. Первая из них — Карина Лучинина (играет Любовь Орлову), три года назад приехавшая в Ригу из Даугавпилса. Пожилая звезда, умирающая от рака, разбирает свои архивы, вспоминает по-русски этапы своего большого пути, поет... Переходит на латышский.

В дальнейшем спектакль так и будет идти — на двух языках. Выходит Янис Яранс (блестящий, кстати, актер, хотя широкой публике известен исключительно как артист юмористических телешоу). И начинается история — он играет Андриса Берзиньша. Нет-нет, не экс-президента Латвии, а первого мужа Любови Орловой, которую он впервые встретил в театре оперетты. Не всем известно, что будущая звезда сперва вышла замуж за Андрея Гаспаровича Берзина, заместителя начальника Административно-финансового управления Народного комиссариата земледелия (Наркомзема), в 1926 году. Он обеспечивал красавицу, поющую балерину. В 1930-х попал в ГУЛАГ. И, как и его красавица-жена впоследствии, умер от рака — в 1951 году, в Латвии. Говорят, о судьбе Берзина после его ареста Орлова ничего не знала...

Орлова в исполнении Лучининой остается Орловой, она поет арии из оперетты «Перикола», когда на сцену вдруг выходит Яранс в образе режиссера Григория Александрова, который, как известно, и станет вторым мужем дивы.

На фоне кадров из его замечательных кинофильмов она поет песни из «Веселых ребят» и «Цирка», и вот среди публики, не побоимся этого выражения, начинается половодье чувств. Даже у приверженницы национальных традиций Элиты Вейдемане, бывшей среди зрителей, проявилась слеза. Это прекрасно!

На самом деле тут нет никакой ностальгии — исключительно любовь к высокому искусству, которым фильмы Александрова и Орловой, конечно же, являлись. Их комедии мало имели отношения к реальности — это, как и положено кино, и была иллюзия. И зритель в маленьком «Восточном рубеже» моментально в эту иллюзию погружается без остатка.

Яранс уже в образе Сталина, который, рассказывают, был влюблен в актрису. И в образе КГБ-шника. И рядом с ними Орлова-Лучинина, принимающая в подарок черные розы и падающая в обморок. Как известно, цветы были отравлены — говорят, дело рук ревнивого Лаврентия Берии.

Великая актриса умирает, а кино на экране продолжается. И вот тут, в самом финале первого акта, является третий герой — это Марлен Дитрих в исполнении Раймонды Ваздики, поющей песни великой немецкой актрисы. Советский зритель, конечно же, еще долго не знал, что Александров «слепил» Орлову по образцу легендарной Марлен — началось все в «Веселых ребятах», где у нее был знаменитый цилиндр, такой же, как у Дитрих в «Голубом ангеле». Железный занавес, поделивший планету на два мира, разделил и две реальности, и двух великих актрис, которые стали символами на своих половинах. Миры — разные, а искусство едино.

Второй акт — это мечта, возможное общение Орловой и Дитрих. И игра в «алфавит». Говоря о любимых композиторах, Орлова предлагает Марлен назвать любимого автора на букву «Б» и Дитрих играет Баха. А на «Д»? И Орлова восклицает: «Дунаевский!» Между прочим, действительно великий советский композитор, писавший мелодии для фильмов Александрова и Орловой, и как жаль, что из-за пресловутого железного занавеса он так и не стал мировой знаменитостью. Впрочем, после смерти все возможно — мировой публике имя Исаака Дунаевского сейчас более-менее знакомо, в том числе благодаря тому, что его произведения записал великий скрипач, родившийся в Риге, — Гидон Кремер.

Конечно же, тема постановки изначально выигрышная. Но этот спектакль надо все-таки еще и сыграть. Но в «Восточном рубеже» это удается!

«Мэри верит в чудеса,
Мэри едет в небеса!
Прыгнуть в небо нелегко,
Звезды очень далеко».