Собственный дом

Могла ли голубоглазая шатенка из кордебалета Музыкального театра Немировича-Данченко предположить, что вскоре станет соседкой своего знаменитого «открывателя», а затем будет жить на улице, названной в его честь?

Глинищевский переулок был переименован в улицу Немировича-Данченко. Здесь стоял (и стоит поныне) огромный дом, усеянный табличками с именами тех, кто жил здесь в разные годы: Москвин, Тарасова, Юткевич, Туманишвили, Книппер-Чехова...

Таблички с именем Орловой на нем нет — она установлена на доме на Большой Бронной улице, где жила пара Орлова — Александров в последние годы. Однако именно «на Немировича» они провели значительную часть жизни.

Комната Любови Петровны была самой темной. И не потому, что Евгения Николаевна, после смерти мужа поселившаяся с дочерью и зятем, получила самую лучшую и самую светлую. У Орловой была болезнь Меньера — нарушение баланса жидкости во внутреннем ухе, сопровождавшаяся светобоязнью и частыми головными болями. Именно поэтому шторы в ее спальне всегда были плотно задернуты, чтобы не пропустить ни частички света. Она старалась по возможности скрывать недуг — он не вязался с образом кинозвезды.

Дома ей тоже, несмотря на зашторенные окна, не всегда удавалось спрятаться от действительности. Здесь по-прежнему царила Евгения Николаевна, которая, вернувшись к почти дореволюционному уровню комфорта благодаря успеху дочери и зятя, не уставала наводить свои порядки и по-своему управлять домом.

Орловой же и Александрову оставалось только совершенствоваться в терпении.

Иногда у них возникала необходимость вдруг выехать на какой-нибудь симпозиум в Подмосковье. После обычно случались творческие вечера и концерты.

Евгения Николаевна оставалась на попечении домработницы и кухарки.

Дочь часто звонила домой, чтобы справиться о самочувствии матери, и никому в голову не приходило, что звонки эти совершаются из люкса «Метрополя». Супруги иногда давали себе отдых, снимая гостиницу и «убегая» от недремлющего ока матери и тещи на пару недель, а то и на месяц.

Но симпозиумов, концертов и вечеров встреч и без этих мнимых отлучек было предостаточно. Орлова и Александров зарабатывали как могли — на домработниц, на водителя Казарновского (по меткому выражению — «состоявшегося Козлевича»), на строительство дома во Внукове.